…  надо как-то брать себя в руки, надо хотя бы тупо работать, нельзя грузить людей своим состоянием. не получается…  Я схожу с ума. Я все время разговариваю с тобой, думаю о тебе, жду тебя, собираюсь к тебе. Сегодня с утра расстроилась из-за того что пошел снег. Значит на кладбище все занесло, и твою фотографию тоже. Там очень хорошая твоя фотография, у меня такой нет…   Я хотела ее переснять. Не знаю. выдержу ли в выходные, чтобы не поехать к тебе. Я знаю. что так нельзя. твоя могила на виду, я вижу. что меня замечают служащие. Не надо. чтобы обо мне узнала твоя семья. Обо мне не знал никто, так было правильно. И сейчас не надо. Я знаю, что значили для тебя твои взрослые дети и маленькие внуки. Они для тебя были всем. Мне кажется. ты бы не хотел, чтобы они знали о том, что ты, кроме того, что ты замечательный отец и давно уже только «дед» , еще был очень молодым, любящим, для меня даже часто — мальчишкой. Ты позволил себе это, я рада была тебе это дать, но это только наша жизнь, она никак не должна была смутить наши семьи. Там, в твоем доме сейчас страшная беда. Там все держалось на тебе. Дай им Бог терпения и сил выжить. Как же болит твоя душа сейчас о Ванечке, внуке. Надо было видеть тебя, когда ты говорил о нем. Как-то ты позвонил среди недели:»Я еду к Ваньке, на дачу» —  «Что-то случилось? Ты же не собирался»  —  «Ты представляешь, он меня по телефону дедом Сережей назвал!!!! »  Сережа — это второй дед. Этого ты перетерпеть не мог….   Как переживал ты, когда сын уходил из первой семьи, сколько переговорил с ним, сколько жалел невестку и не знал, что еще сделать, как приласкать внучку. Ты всегда говорил, что твоя первая невестка  стала тебе родной и ты никогда не оставишь ее без своей заботы. Хотя так любил сына, что принял и вторую. Ты так гордился и радовался тому, что друзья сына все бывают в твоем доме, считают тебя своим и доверяют тебе, что с зятем вы «не разлей вода». Мой хороший, по другому и быть не могло, тебя любили все, от дворника и консьержки до маленьких детей. Когда ты остался без своей любимой собаки и перестал выходить с ней гулять по тебе скучали все окружающие «собачники», их дети и внуки. А собака — это целая история в твоей жизни. Ты всегда рассказывал о ней как о самом верном и любимом друге. Она была уже старой и больной. Ты носился с ней по врачам, носил на руках гулять, жалел так. как многие родных людей не жалеют. Когда ее не стало, ты прислал смс : «Я усыпил Васю. Я плачу.»  Верю — плакал, хоть это и трудно себе представить. Ты говорил мне, что плакал один раз в жизни — когда потерял первую собаку.  Василиса была второй. Я любила слушать тебя, когда ты рассказывал о них, своих любимых — редко услышишь столько искренней любви и добра в мужском голосе.